До 15% трудоспособного населения в небогатых регионах зарабатывает на жизнь в гаражах.

Фонд поддержки социальных исследований «Хамовники» предоставил «Известиям» результаты проекта «Гаражная экономика». Как выяснили в ходе масштабного исследования авторы проекта Александр Павлов и Сергей Селеев из Ульяновска, в «гаражную экономику» вовлечены в среднем 15% трудоспособного населения крупных, но небогатых городов России. Если изначально гаражи предназначались для хранения автомобилей и мотоциклов, а также использовались как кладовки, то сейчас там кипит предпринимательская деятельность. «Гаражники» открывают ремонтные мастерские, мебельные цеха, шашлычные, кондитерские и даже гостиницы.

Исследование было проведено в 60 населенных пунктах в восьми регионах страны. Из крупных городов в проекте приняли участие Саратов, Ульяновск, Казань, Набережные Челны, Тольятти, Пермь, Анапа и Нижний Новгород. В Анапе, например, было насчитано 3407 гаражей и 1735 производств в них. В Казани — 13 393 гаража и 180 производств, в Ульяновске — 36 320 гаражей и 11 700 производств, в Тольятти — 25 566 гаражей и 1820 производств.

Истоки этого социально-экономического феномена — в позднесоветском периоде. Именно в конце 1980-х годов стали строиться достаточно просторные гаражи. В них частники ремонтировали автомобили, а «цеховики» хранили свою продукцию. В 1990-е годы строительство гаражных кооперативов стало массовым, появлялось всё больше двухэтажных гаражей, которые немедленно приспосабливали под нужды всевозможных мастерских и цехов. В 2000-е годы собственники и арендаторы гаражных боксов получили право заниматься любой разрешенной экономической деятельностью.

И именно тогда появились не только гаражи-магазины, гаражи-цеха и гаражи-офисы, но и гаражи-таунхаусы для отдыха. Нельзя сказать, что все они находились вне правового поля. Но и полностью считать их легальными нельзя.

— Ситуация неоднозначная, — рассказал «Известиям» соавтор проекта, аспирант Ульяновского государственного педуниверситета Сергей Селеев (на фото). — Часть «гаражников» находится в рамках правового поля, они легализованы, оформлены как ИП. Но осуществляют свою деятельность в гараже, что незаконно. Поскольку по уставу любого ГСК гараж — это место хранения автомобиля или мотоцикла. Но это формальность. Селеев утверждает, что чиновники на уровне регионов и отдельных муниципалитетов прекрасно знают об этом явлении.

— Конечно, муниципалитеты в курсе того, что происходит на их территории. Вплоть до уровня доходов «гаражников». И взаимодействие строится на неформальном уровне, — рассказывает Селеев. — Муниципалитеты у нас, как правило, бедные, дотационные, текущий ремонт делать не на что. И если муниципалитету нужны какие-то деньги, к примеру, на ремонт дороги или благоустройство города, то местные власти обращаются к таким вот «гаражникам», а те скидываются. И в ходе исследования мы выяснили, что «гаражники» не против выделения части своих доходов на общественно-полезное дело. Все остаются в выигрыше.

Кстати, власти особо не трогают «гаражников» из-за достаточно сложного механизма проверок. Чтобы доказать, что в гараже ведется хозяйственно-экономическая деятельность, надо провести контрольные закупки, убедиться, что чинится не «машина друга». Но это никому не нужно, считают авторы исследования, даже налоговой, поскольку оборот таких мелких предприятий очень невелик.

— Регионы делятся между собой практикой по самым разным вопросам. В том числе и по «гаражникам». В некоторых местах стали создавать общественные организации, объединяющие участников «гаражной экономики», — рассказывает Сергей Селеев. — В Ульяновске, например, для вывода этих людей из тени создана ассоциация мебельщиков. Им было сказано: мы вам даем три года, вы все входите в эту ассоциацию, регистрируетесь и легализуетесь. Кто через три года не войдет, тех будут прижимать. Они должны зарегистрировать свою деятельность. А взамен власть помогает получить всевозможные дотации, субсидии, кредиты, льготы. Ассоциация, в свою очередь, 10% членских взносов отдает через пожертвования в бюджет муниципального образования. Эти деньги строго целевые и идут на ремонт дорог, благоустройство города и пр.

По словам авторов исследования, есть прямая зависимость — чем богаче регион, тем реже встречаются «гаражники». Например, в Тюмени их практически нет. Зато в Ульяновске 15% трудоспособного взрослого населения работает в гаражах. И их вполне устраивает этот доход.

Профессор НИУ ВШЭ Симон Кордонский (на фото выше) считает, что «гаражная экономика» — это один из видов промыслов.

— Хорошее это явление или плохое? Эти термины вообще не применимы к тому, что существует. До 1956 года у нас в стране существовала промысловая организация труда. Потом ее уничтожили, но с конца 1980-х годов она начала возрождаться. В самых разных формах, — сказал Симон Кордонский «Известиям». — То, что у нас обычно называют малым или средним бизнесом, это на самом деле промысел. Бизнес работает на капитализацию. А промысел — на выживание и репутацию. И хороший зубной врач, и хороший репетитор, к которым идут по рекомендации, — это промысел. И где рынок слаб, там возникает промысел.