Кучембаев Алмаз , руководитель юридического агентства «Кучембаев и партнеры» о судах, делах и не только

— Алмаз, ваше агентство на рынке юридических услуг уже десятый год, расскажите, с чего все начиналось?
— В 2006 году я ушел из проекта «Одно окно», в котором предполагалось оказание всевозможных услуг по вопросам с недвижимостью, и началась моя самостоятельная предпринимательская деятельность.

Долгое время занимался сложными проектами по оформлению недвижимости – оформили сделку в отношении межколхозной собственности, поставили на кадастровый учет земельный участок под речным портом, зарегистрировали ряд объектов молочного завода на Можайского и многое другое.

— Первое упоминание в прессе о вашей компании было в отношении дела по взрывам на 31 Арсенале, можете рассказать об этом поподробнее?
— После взрывов на военном арсенале, расположенном на Верхней Террасе многие граждане и организации взыскивали ущерб в виде стоимости замены выбитых окон. Так случилось, что в арбитражном суде наше дело разрешилось первым. В итоге судебного процесса о взыскании ущерба с ФГУП 31 Арсенал Минобороны России, должником оказалась Ульяновская область. Арбитражный суд тогда посчитал что нужен платежеспособный должник, чтобы избежать социальной напряженности. Однако в апелляции такая позиция не устояла, и ответчиком стал арсенал, который в итоге по воле вышестоящих структур министерства обороны и возместил весь ущерб.

— В 2012 году в Ульяновской области была утверждена новая кадастровая оценка земель населенных пунктов, я знаю, вы много работали, оспаривая размер новой кадастровой стоимости участков, что можете рассказать?
— У нас действительно уже под сотню реализованных проектов по снижению кадастровой стоимости в нашем регионе. И к счастью процент выигрыша – 100%. На примере института кадастровой оценки можно видеть как «происходит игра правилами, вместо игры по правилам». Причем изменения часто происходят в угоду «корпоративным интересам» участников процесса.

— О чем речь?
— Ну, скажем, сейчас дела о кадастровой стоимости отнесли к административным делам, хотя до этого они рассматривались как исковые. Оказалось, это было обусловлено отсутствием равной загруженности административных составов судей общей юрисдикции по отношению к остальным коллегиям. Другой момент. Изначально дела о кадастровой стоимости рассматривались в досудебном порядке только первые шесть месяцев после утверждения. Сейчас эту процедуру сделали бессрочной, а досудебный порядок для организаций обязательным. Все это нужно опять же только для того, чтобы разгрузить суды.

— А чтобы вы посоветовали тем, кто столкнулся с проблемой завышенной кадастровой стоимости?
— Новый тренд в оспаривание кадастровой стоимости — это снижение ее через ошибку. Дело в том, что рынок услуг по оспариванию кадастровой стоимости возникает тогда, когда есть массовое, повторяющееся завышение. Однако это одновременно говорит о том, что допущена какая-то системная ошибка в кадастровой оценке. В таких случаях можно одним махом исправить ошибку в отношении сразу большого круга лиц. В общем, есть смысл объединять свои усилия с соседями, искать тех, у кого подобное завышение стоимости и обращаться к юристам.

— В последнее время вы стали активно появляться в прессе, в том числе и по таким общественно значимым делам, как застройка фонтана у ЦУМа, застройка реки Симбирки на улице Кролюницкого. Что вам дают эти «общественные» дела?
— Занялись мы этим с целью научиться подкреплять закон общественным мнением. Как и любому бизнесу юридическому нужен типовой массовый продукт. Это приводит к загрузке судов и в отсутствие изменения закона суды меняют практику. Примеров множество. В итоге сильному юристу важно чтобы вместо «игры правилами, была игра по правилам». Мы прибегаем к прессе, чтобы придать легитимность закону, что в итоге должно привести к его строгому и неукоснительному исполнению.

— Общественные дела это другой способ изменить среду. Открытое и наглое нарушение закона приводит к тому, что судам трудно строго наказывать нарушителей закона. В итоге такое перевернутое понимание «социальной справедливости» приводит к тому, что решение получается что называется «ни нашим, ни вашим». Сильному юристу в таких делах делать нечего. Рынку юридических услуг нужна работа по правилам, чтобы закон не менялся каждый год. Чтобы суды не боялись «захлебнуться» в исках. Чтобы проигравшая сторона «оставалась без штанов» и стороны понимали, что сильно рискуют, доводя дело до суда.

— Эту деятельность кто-то оплачивает?
— За общественные дела никто, конечно, не платит. В обществе пока только начали формироваться ценности делать добрые дела, как начался очередной экономический кризис. Выгода, которую мы здесь приобретаем — это возможность выиграть изначально проигрышные дела. Но это тема отдельного разговора.