История для чтения. Наивный бизнес: как у Максима Ноготкова забрали «Связной»

Чтобы в полной мере ощутить дыхание экономического кризиса одного только снижения уровня жизни явно мало. Нужны еще глобальные перестановки на корпоративной арене, когда бизнес начинает переходить из одних рук в другие. На роль застрельщика в этом процессе уже давно претендует «Мечел». Но пока угольный гигант борется с кредиторами, группа компаний «Связной» за несколько дней успела поменять владельцев.

Началось все, напомним, с небольшой заметки в газете «КоммерсантЪ», в которой издание сообщало о том, что Максим Ноготков, бывший владелец холдинга, допустил дефолт по кредиту, выданному группой «Онэксим» Михаила Прохорова и готовится расстаться с бизнесом. Руководители ключевых компаний, входящих в холдинг — ритейлер и одноименный банк — поспешили заверить СМИ и партнеров в том, что у них все в порядке и никаких долгов нет. Но уже вчера поздно вечером стало известно, что 90% ГК «Связной» отходит «Онэксиму» и негосударственному пенсионному фонду «Благосостояние» (владелец — РЖД).
Примечательна эта история тем, что о больших долгах «Связного» писали и говорили уже давно, а сам Максим Ноготков не первый год искал соинвестора в свои многочисленные проекты. Но, судя по скупому комментарию Ноготкова об итогах сделки («Я рад, что нам удалось найти решение в этой сложной ситуации»), вышло все совсем не так, как он рассчитывал.

ВЕСНА НОГОТКОВА
История успеха Максима Ноготкова изящна и легка, как весенний воздух. В 1995 году восемнадцатилетний мальчик из приличной и небогатой (мама — врач, папа — инженер, живут в коммуналке) семьи бросает МГТУ имени Баумана. Зачем тратить время в вузе, когда можно заниматься бизнесом? Таковой у Ноготкова уже имелся: он учредил компанию «Максус» (в которой на тот момент состояло всего 5 сотрудников), оптом торговавшую аудиотехникой и телефонами. Без особой спешки «Максус» к началу 2000-х начинает развивать собственную розничную сеть под брендом «Связной». В 2004 году компания находится уже на 83 месте в рейтинге непубличных компаний. В этом же году Ноготков отказывается от названия, отдающего 90-ми, в пользу ГК «Связной». Группы компаний как таковой еще нет, но замах уже чувствуется.

Первое серьезное испытание кризисом 2008 года Ноготков проходит, может быть, и с трудом, но труд этот сторонним наблюдателям практически незаметен. Еще в феврале, задолго до банкротства Lehman Brothers, оказывается, что на одной из компаний группы ЗАО «Связной», занимавшейся оптовыми закупками, висит почти 3 млрд рублей кредитов и внушительная — на 4 миллиарда — задолженность перед налоговой. Евгений Чичваркин (хороший приятель Ноготкова), когда его просят прокомментировать претензии налоговиков, матерится, а сам Максим поступает изящнее. ЗАО «Связной» сначала подает на банкротство, потом его продают некоей «Маскертон инвест лимитед». С этого момента группа компаний открещивается от компании-должника, а «Маскертон» вязнет в многолетней судебной тяжбе. Ноготков уезжает в Лондон и возвращается только в начале 2009 года с договоренностью развивать розничную сеть МТС в России и авансом в 150 млн долларов от оператора. Деньги — компенсация для «Связного», из которого в МТС уходит команда топ-менеджеров. Кризис в самом разгаре. Мобильные ритейлеры, такие как «Цифроград» или «Беталинк», разоряются, Евгений Чичваркин продает «Евросеть» и уезжает в Лондон, а из независимых игроков на рынке остается только «Альт Телеком» и «Связной».
Через год Максим Ноготков покупает «Промторгбанк». Казалось бы, многие холдинги покупают банки для организации внутренних расчетов, но у Ноготкова были совсем другие планы. На дворе 2010 год, кризис уходит в прошлое, в экономике начинается рост — самое время потреблять снова. И «Промторгбанк» превращается в банк «Связной». Здесь нужно сделать небольшое отступление — с 2008 года Максим Ноготков управлял розничным направлением банка «КИТ-Финанс», чье падение в кризис было одним из самых громких и захватывающих на российском финансовом рынке.

Основатель «Связного» из этого опыта извлек правильные уроки: время спекуляций на фондовой бирже ушло в прошлое, осталась только классика для желающих покупать и немного подзарабатывать — кредиты и вклады. Формат будущего банка предопределен изначально и он кажется блестящим: продавать кредитные карты не в офисах, до которых еще надо добраться, а сразу у метро — в салонах «Связного» и открывшихся затем с той же географией отделениях банка. Не будучи банкиром старой формации с тягой к офисам в особняках, Ноготков многое мог себе позволить. Удобный интернет-банк (в разных рейтингах он входит в топ-10), карта, в бесспорные плюсы которой входит снятие наличных без комиссии в любых банкоматах и начисление процентов на остаток, бесконечные бонусные программы с ресторанами и прочими местами, приятными для русского человека. Нужно сказать, что банк «Связной» с самого начала выглядел очень привлекательно.
Став прогрессивным, трудно бывает остановиться. Максим Ноготков начинает модничать и один за другим затевает новые проекты. В том же 2010 году Ноготков получает эксклюзивную франшизу на развитие сети ювелирных украшений Pandora, на мировом рынке уступающей по выручке только Tiffani.
Дальше — больше. 2011 год, наверное, останется лучшим для Максима Ноготкова. ГК «Связной» запускает сеть Enter, которая должна в скором времени догнать и перегнать онлайн-ритейлера «Озон». Затем Ноготков открывает чудесный архитектурный парк «Никола-Ленивец» в Калужской области. Потом — договор на прямые поставки продукции Apple в России.

Ноготкова начинают осторожно называть визионером и меценатом. «Связной» постепенно обрастает непрофильными сервисами: компанией по бронированию авиабилетов, развлекательным интернет-порталом Svoy.ru (довольно бессмысленным, надо признать), онлайн-радиостанцией, страховой компанией и различными бизнесами, связанными с интернет-посредничеством. В довершение ко всему в 2012 году он создает портал «Йополис», призванный объединять гражданские инициативы на земле и доводить их до власти. И, наконец, на президентских выборах Ноготков выступает в качестве доверенного лица Михаила Прохорова.
Бизнес растет и развивается — в 2011 году Максим Ноготков планирует вывести ритейлера на биржу. Но вместо капитала заинтересованных инвесторов со всего мира (размещаться «Связной» хотел на Лондонской бирже, хотя мог бы попытать счастья и на NASDAQ) холдинг получает безмерные долги.

ОСЕНЬ НОГОТКОВА
Последние три года жизни группы компаний «Связной» — грустная история о том, как Ноготков безуспешно искал инвестора для своих многочисленных проектов. И чем дальше, тем меньше была вероятность, что все пойдет так же легко, как в начале 2000-х. Сначала отказались от идеи публичного размещения: Ноготков хотел продать долю в холдинге то Сбербанку, то Леонарду Блаватнику, то пресловутому Михаилу Прохорову. Переговоры затягивались и так и не доходили до сделки. Сейчас вполне понятно почему — инвесторы хотели купить все, а Ноготков был готов продать часть. С «Онэксимом», кстати, могло получиться. Причем именно так, как и привык Ноготков — изящно. Хотели создать холдинг, в который со стороны «Онэксима» вошли бы 83% банка «Ренессанс кредит» и 300 млн долларов, а со стороны «Связного» — банк и ритейлер. Но сделки не получилось. Считается, что Прохорова расстроили финансовые показатели «Связного». Расстраиваться точно было из-за чего. В 2013 году, когда сделку должны были закрыть, в СМИ появилась информация о том, что совокупные долги холдинга превышают 1 млрд долларов. Появились они в основном из-за банка «Связной» и Enter. С банком случилась самая неприятная история. Оказалось, что люди, выходящие из метро, — не самые надежные заемщики.
Сегодня «Связной» занимает первое место по просрочке среди коллег по рынку. По данным Центрального банка, просрочка составляет 25% портфеля. Но если посмотреть на отчетность по МСФО, за первое полугодие окажется, что у банка просрочено более чем на три месяца 40% всех выданных кредитов.

Проблемы «Связного» — на ладони. Надо думать, что его мог спасти ряд неприятных, но правильных решений: отпустить, например, Enter в свободное плавание, избавиться от лишних и неочевидных с точки зрения прибыли проектов и сосредоточиться на главных — ритейлере и банке. Что-то такое Ноготков пытался предпринять: закрывал отделения банка, увольнял сотрудников. Он даже продал треть «ПанКлуба», который развивает Pandora в России, Сбербанку. Но всего этого оказалось недостаточно. Прохоров хоть и никудышный политик, но бизнесмен вполне хороший. То, что он решил не создавать холдинг на равных правах с Ноготковым, явно говорит о том, что последний допустил ряд ошибок, которые на партнерстве поставили крест.
Историю «Связного», очевидно, будут изучать как яркую примету рубежа двух российских десятилетий: 2000-х и 2010-х. Наивный и красивый бизнес приживается все больше в странах с благоприятным бизнес-климатом. В России пока что все достается или Игорю Сечину, или прагматичным бизнесменам вроде Прохорова. Ноготкова тут вполне можно сравнить с Чичваркиным. Останься бывший владелец «Евросети» в России, совершенно точно можно было бы встретить его и на Болотной, и на Сахарова — не как жуткого конъюнктурщика, а скорее как человека со слишком большой эмоцией. Соревновавшиеся зимой 2011 года за наиболее ироничный плакат люди — это, конечно, совсем не про «Связной», но, кажется, что где-то совсем рядом.
Текст: Иван Копейкин, сайт S&P.